Добрый вечер, Владимир, рада вас видеть!
Владимир, я должна признаться: у меня экзистенциальный кризис. Помогите мне, я потеряла опору под ногами, и теперь я просто летаю как космический мусор. Черт знает где я, черт знает из чего я, черт знает, когда все это закончится.
Я верила во многое, было проще думать, что есть какой-то порядок, какой-то вселенский баланс, пусть и недоступный человеческому осознанию. Карма, энергия, эгрегоры, связи, предназначение, судьба.
Но что-то вдруг оборвалось внутри. Или просто при очередном ударе слетели наконец очки. Да, энергия есть, есть связи, но никакой закономерности, никакого разумного порядка в них нет - абсолютный рандом, абсолютный хаос. И нет у меня никакой великой миссии, и ничего я не знаю и не чувствую, это все - просто совпадения. Никакого волшебства, просто факты, хаотичные факты. Я могу умереть завтра, сбитая машиной. Я могу разбиться при первом полете на параплане. Я потеряла ощущение, что со мной ничего не случится, потому что я прежде должна успеть изменить этот мир к лучшему. Со мной может случиться все что угодно. Я больше не верю в то, что - ах, где-то там он ждет меня, мой прекрасный мужчина, с которым у меня будет крепкая семья. Нихуя. Как повезет. Но лучше расширить выборку и увидеть как можно больше людей. И надеяться, что тебе повезет, и в этот раз ты почувствуешь. Взаимно. И к подходящему человеку. Который будет казаться полностью заслужившим тебя, и наоборот, которому ты тоже будешь сладкой и теплой наградой за всё.
Сладкой и теплой. Страсть и нежность. Страсть. Слегка контролируемое безумие. И постепенное, аккуратное превращение в любовь. Уважение и общность взглядов, мечт. Компенсация друг друга в чертах характера.
Я боюсь перестать чувствовать нужду в ком-то, боюсь стать мамой, которой никто не нужен. Как почувствовать грань?
Трудно быть человеком.
Как жить без магического мышления? Опираться только на науки? Смогу ли я как человек, который в науках слабая хорошистка? На что же мне опираться? Владимир, подскажите. Ведь человек должен во что-то верить. Чтобы была надежда и какой-то позитивный взгляд в будущее. Не нейтральный, а позитивный, потому что нейтральный означает отсутствие чувств, то есть отстуствие интереса, то есть - отсутствие желания двигаться вперед, в это пресловутое будущее.
Мне почти 27. Я успешно строю карьеру, которая мне в тягость. Я не занимаюсь вещами, которые мне нравятся. Я куда-то отхожу в сторону от той себя, кем хочу быть. Мне хочется попросить себя прекратить это и свернуть в "верную" сторону. Но теперь - на что мне опираться при этом повороте?
Владимир, я люблю природу - может быть, в этом найти свой ответ? Пантеизм, пусть будет так. Это действительно всегда дает мне силы. И магии почти нет, она же вся по-настоящему живая и это успокоение эволюционно объяснимо.
Владимир, скажите что-нибудь. Это же нормально для психолога - разрушить магическое мышление?
Вот только не сойти бы при этом с ума. Но быть может, это нормально для психолога?

Почему мой мозг выбрал тебя в качестве объекта своих фантазий? Я изнываю от желания. Мой палец скользит в твой рот, твои руки нежно тянут мои волосы, язык оставляет дорожку на шее. Я не в силах сдержать желание укусить, прости. С силой сжать твои плечи. Медленно спустить твои руки по моей шее, груди, животу. И двигаться, кусая губу до крови, сходя с ума от желания, чтобы ты проник еще глубже, еще-еще-еще.

Когда-нибудь это случится, я знаю. Я так сильно хочу тебя.

Я всегда была категорически против романов на работе. Ужасная затея. Я была против... Пока не влюбилась в коллегу.

Я вижу твои руки, когда ты тянешься на рабочем месте. Мне нравятся твои длинные пальцы. Черт, не могу не представлять, на что они способны в момент любви. А как ты целуешься? Наверняка сначала очень нежен. Как я. Потому мы похожи. Я знаю, ты тоже любил, это видно по твоим глазам.

Хочу тебя. Хочу тебя за твой голос. А как ты чуть картавишь на "р"... Ну почему ты такой сексуальный. Раньше ведь был такой же как все - милый фон. Теперь все мое внимание сконцентрировано на тебе. С тех пор, как, вернувшись из отпуска, я увидела, что твой отдел переехал в наш кабинет. Один стол от меня... Теперь каждое движение отточено: я знаю, что ты наблюдаешь. Больше не позволяю себе просыпать, каждое утро подвожу глаза, губы. А как я буду выглядеть вот в этом? Дресс-код - строгие рамки почему-то позволяют быть сексуальнее, чем в повседневном. А знал бы ты, какое я надеваю белье...

Ты улыбаешься мне. Смотришь исподтишка. Надеюсь, ты не замечаешь, как я краснею в такие моменты. Прощаясь со всеми, ищешь моего взгляда, подмигиваешь. Ох, я отомщу тебе за все эти моменты... Когда-нибудь. Не нужно торопиться. Это так мучительно-сладко.

Когда мы начали танцевать? Почти год назад, в самый первый раз, когда ты заметил меня в стороне и вернулся за мной, взяв под зонт уже промокшую до нитки? Или перед новогодним корпоративом, где ты танцевал со всеми, кроме меня?

А я - буду тебя дразнить. И посмотрим, кто первый сдастся.

Если я однажды проснусь в твоих объятиях. Мне кажется, я стану счастливее. И ты, мой милый директор, определенно заслужил немножко счастья. Ведь ты очень, очень добрый человек. И я тебя выбрала.

Очень давно не плакала, ведь у меня все хорошо. Я молодец, у меня две работы и два универа, много планов и идей их реализации, мало времени и глубокая жопа с деньгами, но я со всем отлично справляюсь. Пришла в прекрасном настроении и полной сил. Но чужой человек посадил меня на стул, попросил закрыть глаза и сказал: "Вспоминай. Вспоминай свою боль, погружайся в нее". Послушно закрыла глаза. Погрузилась туда, куда запретила себе погружаться. И через десять секунд поняла, что беззвучно рыдаю. Я вспоминала: удары по лицу, таскания за волосы, швыряния об стены и на кровать, крики, укусы, кровь, отчаяние отчаяние отчаяние боль боль боль холодный твердый пол это не со мной происходит не со мной не со мной он не может так поступать, вспоминала просьбы прощения я люблю тебя люблю тебя так что хочу убить это ты делаешь со мной это ты виновата ты сумасшедшая хватит шарахаться как ты посмела меня оцарапать посмотринаэтиследыкактыпосмеламеняпоцарапать прости меня я люблю тебя кот солнце любимая наши дети наша поездка в горы будем только катать на сноуборде и заниматься любовью а потом переедем в нашу новую квартиру у нас все будет хорошо я верю что это еще не все я люблю тебя сука тварь отвечай почему ты молчишь ты никуда не уйдешь нет лежи ты видела свое лицо ты вся в соплях чего ты ревешь жалкая посмотри на свое лицо СМОТРИ В ЗЕРКАЛО БЛЯТЬ нахуй тебя иди нахуй простименяпростименялюблютебясолнышкоябезтебянемогу
удар
удар
мой крик
он сильнее
я беззащитна
почему
опять
обещал
верила
простименямилаяпростименяпростипожалуйстаможноятебяпоцелуюпойдемпокушаемиляжемспатьмилаялюблютебябезумно

Льются, одна за другой, сплошными ручейками по обеим щекам (откуда у меня их столько?), зачем он заставил меня туда вернуться. Хороший психолог. Плохой врач, хороший психолог. Он просто разрешил мне: плачь. Наверняка со всеми сработает.
Слезы кончились. Я вернулась. Пустая... Выжатая. С легким ощущением катарсиса. Но не до конца. Сколько еще лет у меня займет, чтобы пережить это полностью. Через сколько лет я прощу себя за то, что так любила того, кого не было, и терпела то, что нельзя терпеть. Когда я снова смогу себя уважать, а не просто делать вид, что уважаю.
И почему я хочу сбежать от нового, хорошего, доброго. Я умнее, я глубже, я опытней, я не хочу делать ему больно, но влюбленность прошла, оставила что-то очень теплое и желание убежать. Мне не нравится твоя музыка, ты иногда очень глупо шутишь, ты слишком поздно задумался о важных вещах, ты ревнив. Да, мне нужна эта ласка, нужна эта рука, обнимающая меня ночью, этот голос, и ему тоже нужна - моя дьявольская нежность. Любой достоин любви. Но если я не полюблю. Я разобью ему сердце. Нельзя. Не хочу к тебе ехать и хочу. Мне нужны эти занятия любовью. Потому что я и есть любовь. Мы вместе, а значит, ты для меня один. Но сейчас мне нужно побыть одной. Полгодика нужно. Не хочу в Прагу с тобой и твоими друзьями, хочу одна на море, на скалы, голая, молчать, и пить воду, и наслаждаться солнцем, и писать. А потом вернуться, что-нибудь поняв. И сказать тебе. Я никогда тебя не обману. Но мне плохо, а ты не знаешь об этом. Я тяжелая, пытаюсь стать легче, но какжеэтосложно.
Скорей бы к врачу. Послезавтра. Все расскажу. Попрошу совета. Дала слабину. Фу. Где вся твоя смелость и вся твоя сила.

Пообещала таксисту, который всю дорогу уговаривал меня выйти за него замуж, что выйду, если он ещё раз случайно попадет на мой заказ.
На всякий случай больше не вызываю убер.

Я в последнем недельном отпуске в своей деревне. Ощущение освобождения, очищения, возвращения к главному.
Бархатная осень - жаркие дни и холодные ночи.

За грибами в самый дальний лес, к деревне, в которой осталось всего четыре человека, принося лешему, как всегда, что-нибудь вкусное, чтобы не запутал

Или двадцать четыре километра на велосипеде за продуктами

Или пробежка в семь километров до лесного озера и молниеносное купание после рассказа тети о том, как знакомого дайвера хватанул за позвоночник бобер, защищающий хатку

Или отдых ночью на старой кровати за домом в наслаждении единственной в день сигареткой и наблюдении за потрясающим, сумасшедше звездным небом, выстилающееся в Млечный Путь - гораздо красивей, чем на каких-нибудь HD обоях для ПК

Или пойти завтра встретить рассвет на холодном, полном росы поле, кутаясь в два свитера и выдыхая изо рта влажный пар

Или поехать с ноутбуком в "березки", попробовать написать там стишок или два

Или найти место, которое мы когда-то назвали Краем Земли

Или - или - или...

Конечно, все это можно реализовать лишь процентов на пятьдесят, потому что здесь я ухаживаю за любимой бабулей, которую все больше и больше захватывает деменция, ее уже нельзя надолго оставлять, чтобы она не волновалась, ей уже нельзя говорить всей правды, ей нужно вкусно готовить и уговаривать есть, потому что капризничает, напоминать о принятии таблеток, спорить с ней по поводу гнилых овощей в холодильнике, запрещать носить воду и мыть посуду, но разрешать помогать мне по мелочи, стараться не повышать голос, потом ругать себя за то, что повысила, и сразу идти мириться.

Снятся неприятные сны, снится он, снится, как меня предают, как меня унижают.

Думаю о том, что мне вновь захотелось нежности и ласки. Ночью я провожу рукой по гладкой коже и понимаю: хочется снова чувствовать, что меня кто-то сильно любит, как кто-то целует меня, сжимает в руках, но это нехорошо, это похоже на желание кого-то к себе привязать, надо довольствоваться тем, что я и так нравлюсь многим, лишь бы оставаться спокойной и не броситься на работе к коммерческому директору с криком: ХВАТИТ ТАК УЛЫБАТЬСЯ И ТАК СМОТРЕТЬ, ДАВАЙ ПОЙДЕМ НАПЬЕМСЯ ВИНА И БУДЕМ ЦЕЛОВАТЬСЯ, ОДИН РАЗ ЖИВЕМ, А Я ТЕПЕРЬ СВОБОДНАЯ ЖЕНЩИНА, ЛЮБИ МЕНЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ - уф, спокойно, я должна перестать так нуждаться в мужских руках-глазах-губах-словах, нужно просто любить себя и не париться, у меня уже почти получается, а секса не так уж и хочется, если подумать, либидо только потихоньку выправляется от лекарств, а секс без чувств это самое тупое занятие на свете, я же знаю, нужно просто об этом не думать, расслабиться и не думать.

На днях переехала в самый центр Питера за смешные деньги в отдельную комнату, в соседях - курящий на кухне мужик лет шестидесяти, которого придется научить разуваться при входе в квартиру (он разрешил себя пинать), пепельная ласковая кошка - настоящие человек и кошка из песни группы "Ноль", кажется, я там надолго, я чувствую, что не ошиблась, спасибо за очередное спонтанное чудо.

Завтра нужно откуда-то взять шестнадцать тысяч за обучение (-Вы же говорили, до 23-го сентября! -Говорили, но теперь информация неверная), я уже торчу маме шестнадцать и подруге двадцать с зарплатой (стыдно признаться) тридцать, но это до весны, работа искренне любимая и очень много опыта и знаний приносящая каждый день, если до весны не повысят, конечно, уйду, какие там новые сапоги или новое платье, живу как нищая уже несколько лет, а сейчас вообще перехожу в режим суперэкономии, но ничего, осталось всего полгода потерпеть, постараюсь выудить подработку и обещаю себе раздать эти долги до Нового года.

Все хорошо! Я всех люблю.

Кроме тех, у кого нет ничего святого. Мудрости пока не хватает, чтобы любить этих блядей.

Поехали в область куда глаза глядят - фотографироваться. Шли по берегу, минуя виндсерферов... виндбордеров... водных парапланеристов - как - их - там - зовут (обзавидовалась), нашли старое чудное сооружение - бетонная крыша на ножках, попрыгали, проверили, разделась, начали историю. Ветер, температура градусов девять, зубы стучат, по всему телу гусиная кожа. Взяли от места все что могли, пошли дальше, бежали к мысу и большим камням, чтобы успеть на закат. Валялась на камнях, играла с формой - ломанный камень, холодный и неизменный, и плавное, теплое, мягкое тело. Пили вино. В самых последних закатных лучах была загнана в воду, кружилась, смеялась, стояла прямо, смотрела ("Смотри так, как будто все знаешь", "Последний кадр - каким ты хочешь чтобы был последний кадр?"). Промокли, замерзли, поговорили про походы, поймали последнюю маршрутку, позвонила сестре - приюти на ночь, я еду до твоего метро. Странно и очаровательно. Прекрасный день.

Хочется завести новый дневник. Прошла целая жизнь.

Отработала, приехала "домой", убила себя тяжелой тренировкой, выпила пива. Вышла выкурить ментоловую сигарету.
Как же я люблю ночь... Снова хочется, чтобы всегда была ночь. Ночью тихо и искренне.

Подбежал чей-то маленький таксик, мах-мах хвостиком - отвела в сторону сигарету, рассказала ему, какой он хороший собачк, потрепала по голове, таких милых всегда надо трепать. Эти создания настолько простые и беззаботные, у них может быть только два вида горя: когда хозяин бьет или когда хозяин умер.
А я вот такая хозяйка на тридцать секунд, и все эти секунды я старательно собачку любила.

Иногда хочется кого-нибудь встретить, чтобы вот так же стоял в небрежно накинутом плаще, молчал и наблюдал за редкими огнями, и чтобы завязался простой разговор на пару минут, хотя такое наверняка уже было, но я не помню.

Утром вставать, гладить офисную одежду, очерчивать коричневым карандашом брови, подводить губы - рисовать лицо из тонких, но каких-то слишком незащищенных черт.

Подбадриваю себя, выше нос, ты умная, красивая, сильная и обязательно все забудешь - попозже.

И никогда больше не повторишь той самой своей ошибки.

Никак не могу бросить курить. Весна наступает мучительно медленно. Я поняла вдруг, почему мне так тяжело зимой: в это время года я не чувствую никаких запахов. Будто нет очень важного инструмента для того, чтобы познавать и чувствовать мир, будто бы у тебя нет глаз или ушей и ты наполовину слеп или наполовину глух.
Врач сказал, мне бы в монастырь на месяц-другой. Придется подождать, он ждет меня в середине лета - мой собственный монастырь на скалах над морем. Где я могу идти вслепую и не бояться, что сорвусь вниз. Где каждая травинка дышит, и я сама становлюсь травой.
Врач сказал увеличить дозировку вдвое. Амплитуда колебаний медленно утихает. Я хочу стать легче, я надеюсь, я стану легче. А пока послушно терплю побочные эффекты. И собственную тяжесть, ставшую такой привычной.
Мои лучшие друзья женятся. И попросили меня быть свидетельницей. Это будет моя первая свадьба, наша свадьба, наше общее счастье. Я рыдала, как маленькая.
Сейчастье... Пусть вернется любовь в мои руки. Я отрываю от себя старую кожу с мясом. Но стараюсь - бережно.
Что-то всегда происходит.
Я наблюдаю.

Если каждый может стать идеально завершенной точкой пространства, зачем ему кто-то рядом, зачем делать из двух жизней одну, зачем искать точку другой полярности, если каждому с самого начала дано то, что он может воплотить и выразить до конца, зачем существует иллюзия, что это возможно только с помощью другой слабой точки, каковы гарантии того, что в совокупности они дадут абсолютный нейтрал, и если две завершенные точки встречаются и решают быть вместе, зачем это и получится ли из этого что-нибудь вообще, ведь другой, один, тот самый нужен, лишь если не справляешься с выражением себя до конца, но как же это возможно - опираться на кого-то настолько, сделать его той крепкой базой, на которой сможешь построить остальное и дать ему сделать своей базой себя самого (построить друг друга, воспитать детей друг из друга в сильных и полноценных взрослых) - что же будет, если вы разорветесь потом пополам, ведь все разрушится до основания и у обоих опять не будет ничего, кроме раскромсанного начала. Есть ли смысл в том, чтобы двое составляли одно целое, если каждый должен только сам. И если двое завершенных встречаются, смогут ли они быть вместе, жить вместе, быть друг другом, ведь иначе смысл контакта полностью утрачивается. Что плохого в желании быть сильным и завершенным одному и как можно жить долго в состоянии настолько мутном, рваном и несостоятельном и все время искать кого-то. Перестать это понимать, перестать чувствовать ответ, не помнить его. Как дальше строить себя, если каждым своим следующим шагом разрушаешь то, что воздвиг на предыдущем. Как перестать быть себе сильнейшим и единственным врагом. Как вспомнить. Кому рассказать. И правда ли, что если уйти от всех - насовсем, совершенно, а не полуисчезновениями, как было всегда - и не оставить ни единого шанса с собой связаться, стегнуть тебя по ноге цепью, притянуть обратно на мерзкую дорогу постоянной нужды в ком-то - правда ли, что это то, что поможет себя завершить, или я изначально слабый минус или плюс, который не сможет сам никогда.

Так много золота, как будто оно и есть тот самый эфир, заполняющий и порождающий все вокруг, но откуда тогда эта грязь, эта вязкая чернота и в какой связи она находится с моим золотом. Можно ли превратить ее в золото полностью и необратимо, чтобы никогда больше не появлялась из ниоткуда в самый неожиданный момент. Где источник грязи: внутри или извне. Как узнать заново, раньше же было ясно. Стоит ли пытаться рассказать и зачем. Может быть, можно строить себя только до определенного момента, а самый последний завершающий штрих обязательно должен нанести кто-то другой - это было бы самым понятным и самым красивым объяснением, к которому только можно прийти. Раньше был Ю, и он смог бы сказать, подумать и сказать. Он не может знать и не мог тогда, зато мог подтолкнуть меня к ответу, довести до него. Теперь есть только изъеденные болью и опытом люди вокруг. Ни одного завершенного. Куда уйти, чтобы быть только с собой и чтобы никто не помешал больше в самый беззащитный и откровенный момент.

Асфальт под ногами пахнет дождевыми червями.
Стук моих каблуков нарушает стыдливую тишь - как в комнате смертельно больного, в которой из угла в угол печально и торжественно расхаживают родственники, шикая на якобы громкий вздох каждого вошедшего. Но мне больше не нужно скользить между каплями дождя, больше не нужно скрываться за деревьями, меж серых домов. Я заявляю миру: я - есть. Каждым шагом своим теперь - заявляю. Больше не нужно прятаться. Ни от тех, кто рядом, ни от самой себя.
Люди, которые играют в игры... Оставайтесь позади. Играйте по своим сценариям, лейте кровь (ровно три и девять десятых литра), рвите собственные судьбы (по тоненькой пунктирной линии). Все у вас расписано по часам, по годам, по жизням. Вертитесь в своем колесе. А я больше не хочу.
Я невероятно сильное существо - в очень слабом теле. Теперь все пробелы заполнены, картина стала наконец-то цельной. Я все делала правильно, и испытания были даны, чтобы я становилась сильнее. Так было сказано: качество препятствий на пути прямо пропорциональны количеству энергии, которую я получу, их преодолевая. Я сама захотела, чтобы было сложнее. Так было сказано.
Мир мой друг. Мне не нужно сражаться с ним. Мир - это я. Я не одна. Мы - одно.
Поэтому со мной никогда ничего не случится.