Мне всё сложнее и сложнее ездить в метро. Каждый час превращается в вечность. Я чувствую липкие взгляды. Я пытаюсь спрятать глаза, раствориться, но из раза в раз возвращают обратно. Рывками. Кажется, еще немного - и меня схватят десятки рук, а радостно и жадно оскаленные морды высосут душу. Я никак не могу расслабиться, мышцы лица подрагивают, не получается даже улыбаться по-нормальному. Пересыхают губы, а лицо - чужое, ненастоящее, как глиняная маска. Хочется сбежать, я бы выходила из вагона через каждую станцию и ждала бы следующий поезд, но так поездка действительно будет вечной. Надо придумать костюм и ездить в нем, чтобы никто не видел меня. Я в домике. Не достанете. Не дотянетесь.
Оставьте меня в покое. Я уже еле-еле держусь. Цепляюсь за жизнь. Вам просто слегка любопытно, но ваши глаза - лезвия. Я совсем одна, а вы все - одно. Изредка попадается живой человек в мертвой каше из человеческих тел. Его сразу видно по блеску в глазах, проскользнувшей по губам улыбке. Который не пялится хмуро в телефон или планшет всю поездку. Потому что он не с конвейера, он не зомбирован. Он смотрит. Просто смотрит, потому что ему интересно смотреть. И он сам себе хозяин. Скользит по лицам, чужим рукам, ловит обрывки фраз. Я ищу таких всегда и везде, как глоток свежего воздуха в затхлой и душной пещере.
У таких людей всегда музыка. Если бы не музыка, я бы долго не продержалась в метро. Они тоже.
Потому что вагон ревет, как раненый зверь. Хочешь на волю, поезд? Хочешь в поле? Твои колеса скованы железными рельсами, тебе тесно в бетонном тоннеле. Тебя тошнит от людей, хорошо хоть иногда бросаются под колеса. Приятный звук.
Вагоны трясутся в агонии. Каждый раз я думаю: а что если это случится сейчас? И закрываю глаза. Иногда мне кажется, что вон тот человек с уставшим, но еще не серым взглядом думает о том же. Когда наши глаза встречаются, весь мир перестает существовать. Все люди и этот рёв - ничего нет. Мы вдвоем на поле брани среди павших солдат. Мы стоим напротив друг друга, два последних воина. На самом краю. Я знаю это чувство. Ты ведь тоже там был?
Миг, моргнул - и все возвращается. Рывком. Душа снова в теле, а тело в вагоне. Вагон трясется в агонии, и тело тоже трясется, еще живое, но тоже в агонии.
Однажды у меня не хватит сил, чтобы снова искать. Я упаду посреди толпы и меня затопчут тысячи ног.